Он медленно водил пальцами чуть ниже ее живота, лаская языком ее грудь. Макс готов был продолжать это вечно, заставлять Аню ждать всего и не ждать ничего одновременно лишь ради того, чтобы видеть ее томление, если бы это не было пыткой и для него самого. Его воображение уже вовсю представляло воссоединение, как его тело станет единым с ее. И эти мысли просто сводили с ума. Никого он раньше так не желал, как Аню. Значит, в этом унылом чувстве любви все же были и свои плюсы. Но Макс подумает об этом как-нибудь в другой раз. Сейчас же он выпрямился, потянув за собой и девушку, заставив ее сесть таким образом. Они были сейчас так близко друг к другу, что, наверное, она могла ощущать его жаркую плоть. Макс одной рукой аккуратно взял ее за подбородок и, слишком нежно для такой ситуации, поцеловал. Второй же рукой он открыл ящик тумбочки рядом и достал ну просто жизненно необходимую вещь. Отстранившись от ее губ, парень отдал этот небольшой черный пакетик с нарисованными тремя буквами Ане и ухмыльнулся. Это должна была сделать Аня. Макс стал внимательно наблюдать за ней.

Макса поражало Анино спокойствие. Как сейчас можно было сохранять хоть каплю спокойствия? У него у самого уже слегка дрожали руки, сердце билось быстрее обычного, а дыхание было глубоким и учащенным. Он с улыбкой на губах в предвкушении смотрел на девушку, ожидая ее дальнейших действий. Внизу живота все скручивало еще больше по мере того, как девушка приближала свои руки к его двадцати трем сантиметрам. Когда же она коснулась его плоти, настало время Макса с шумом вдохнуть из легких воздух и закрыть глаза на доли секунды. Глубоко вдохнув, он открыл глаза уже тогда, когда миссия была выполнена. Хитро улыбнувшись, пареньпровел руками по ее бедрам, после чего поудобнее устроился между них. На этот раз он физически не мог делать все медленно, не мог выжидать. Наставив свое орудие на путь истинный, Макс навис над девушкой и, коснувшись свои лбом лба Ани, вошел внутрь нее. Так уж вышло, что сразу на полную. Зная, что это значит, он лишь тихонечко ухмыльнулся. Большая же часть его мозга была занята всем тем, что он испытал в этот момент совокупления. Боже, это было что-то нереальное.